Честертон "Диккенс"

Диккенс был наделен обычным чувством здравого смысла и необычной чувствительностью. Это значит, что он наравне со всеми остальными людьми проявлял одинаковый интерес к вещам, но воспринимал эти вещи острее. Нам потому так трудно понять эту особенность, что в наше время приходится слышать лишь о представителях двух типов: о человеке обыденном, умеренно привязанном к вещам обыденным, и человеке выдающемся, страстно любящем все выдающееся. Диккенс же любил вещи самые обыденные, но создавал вокруг них невероятный шум. Его экзальтация принимала порой размеры эпилептического припадка. Все же не следует смешивать этого состояния с состоянием человека, одержимого какими-нибудь навязчивыми идеями или находящегося во власти одной определенной мысли. Его склонность к преувеличению доходила до чудачества, но он был лишен душевной скупости и других недостатков, свойственных чудакам. Даже когда он пускался в разглагольствования, это выходило у него не так, как у мономана. В его натуре не было ни особенно чувствительных точек, ни особенно нечувствительных мест. Это был просто нормальный человек, не умевший нормально владеть собой. У него не было беспричинного отвращения к чему-нибудь, как, например, у Рёскина, смертельно боявшегося железа и пара, или как у Бернарда Шоу, которому противна даже мысль о романтической любви. Мимолетные огорчения и неприятности причиняли ему такую же боль, как и остальным людям, но волновался он по этому поводу гораздо больше, чем это было необходимо. Не в пример Бодлеру, он не стремился к каким-то необычайным наслаждениям, вроде голубого вина или чернокожих женщин, и не бредил, по примеру Киплинга, восточными жестокостями. Он просто стремился ко всему, к чему стремится здоровый телом и духом человек; но эти стремления сами по себе причиняли ему страдание. Короче говоря, чтобы понять как следует Диккенса, надо уловить существующую с точки зрения медицины разницу между понятиями «больной» и «болезненный».

Честертон Г. Диккенс/пер. А.П. Зельдович. Л.:"Прибой", 1929. С. 122-123
обложка работы М.В. Борисовой-Мусатовой